Т-60

Юрий Пашолок

Рождение саранчи

Начавшаяся 22 июня 1941 года Великая Отечественная война внесла серьёзные коррективы в развитие советской танковой промышленности. В первые же дни войны был аннулирован целый ряд перспективных программ; кроме того, под нож попало и несколько уже выпускавшихся серийно образцов бронетанкового вооружения и техники.

Согласно постановлению СНК СССР от 25 июня 1941 года, заводу № 37 НКСМ1 им. Орджоникидзе (г. Москва) предписывалось к 1 августа 1941 года прекратить производство полубронированных артиллерийских тягачей Т-20 «Комсомолец» и разведывательных танков-амфибий Т-40. Вместо них в течение двух месяцев предполагалось наладить выпуск танков Т-50; в качестве поставщика корпусов и башен планировалось задействовать Подольский завод им. Орджоникидзе. Загрузить производством комплектующих для Т-50 планировалось до пяти десятков предприятий, расположенных в Москве и Московской области.

Решение о замене Т-40 на Т-50 выглядело вполне логичным и разумным. Разведывательные танки-амфибии не строились огромными сериями — они являлись дополнением к куда более массовым броневикам. Ими оснащались разведывательные батальоны, на разведывательный танк-амфибия с максимальной толщиной брони 13 мм и вооружением в виде пулемёта ДШК и не претендовал. Другое дело — Т-50, имевшие противоснарядное бронирование и 45-мм пушку. Машина завода № 174 (г. Ленинград) должна была заменить в войсках лёгкий танк Т-26, то есть стать одним из самых массовых танков Красной армии. К июню 1941 года, спустя несколько месяцев задержки, производство Т-50 началось на заводе № 174. Казалось, что в условиях огромных потерь начала войны Т-50 окажется незаменимым, и эти танки требовались в огромных количествах.

В создавшихся условиях Т-50 открывался зелёный свет, но постановление — это одно, а реальное положение вещей — совсем другое. Дело в том, что к массовому выпуску детища завода № 174 танковая промышленность оказалась не готова. Танк получился довольно сложным даже для завода-изготовителя, из-за чего запуск Т-50 задержался на несколько месяцев; что уж говорить о заводе № 37, который выпускал разведывательные танки-амфибии с использованием автомобильных агрегатов. Производимые в Москве машины не превышали по боевой массе 5 тонн, в то время как ленинградский танк имел массу 14 тонн. Дополнительные проблемы с Т-50 вызывали дизельные двигатели В-4, выпуск которых производитель в лице завода № 75 НКСМ (г. Харьков) ещё толком не наладил. В результате производство перспективного танка в июле 1941 года практически остановилось. В случае если бы завод № 37 безропотно подчинился постановлению и прекратил выпуск Т-40, производство лёгких танков могло полностью застопориться. Между тем руководство завода № 37, и особенно его конструкторское бюро (КБ), возглавляемое Николаем Александровичем Астровым, прекрасно осознавало реальные возможности предприятия. Для сборки 14-тонного танка было необходимо провести масштабную реконструкцию оборудования: достаточно сказать, что в сборочном цехе завода отсутствовало крановое хозяйство. Формально завод не отказывался от обязательств по производству Т-50; более того, прорабатывался эскизный проект плавающего танка на его базе. Вместе с тем в обстановке секретности в конструкторском бюро завода разрабатывался проект танка, который представлял собой упрощённую версию Т-40. Июльским вечером в почтовый ящик у Никольских ворот Кремля было опущено письмо, подписанное Н. А. Астровым и военпредом завода № 37 В. П. Окуневым. В письме, адресованном Сталину, была обоснована невозможность производства Т-50 заводом № 37; взамен предлагалось наладить выпуск малого танка на базе Т-40, который планировалось выпускать в значительно больших объёмах.

Той же ночью письмо попало к Сталину, который заинтересовался инициативным предложением Астрова и Окунева. Следующим утром на заводе появился заместитель председателя СНК СССР В. А. Малышев (он же занимал должность наркома среднего машиностроения), которому Сталин поручил курировать проект. Изучив обстановку на месте и выслушав инициаторов предложения, Малышев 14 июля написал письмо Молотову, в котором высказался в пользу нового танка.

Танк, изначально получивший индекс Т-60 (в переписке завода часто используется индекс «030»), представлял собой неплавающую версию Т-40. 17 июля 1941 года вышло постановление ГКО № 179сс «О выпуске лёгких танков Т-60 на заводе № 37 Наркомсредмаша» — таким образом, Т-60 был дан зелёный свет. Вопрос об организации производства Т-50 на заводе № 37 отпал сам собой, впрочем, осенью 1941 года предпринимались попытки вернуться к этой теме.

Решение о производстве «030» было скорее полумерой. Дело в том, что корпуса и башни Т-40, которые выпускались Подольским заводом им. Орджоникидзе, отличались сложностью конструкции. Наибольшие проблемы возникали с башнями, которые полностью собирались из цементированной брони. Высокий процент брака по корпусам и башням являлся одной из основных причин срыва графика производства Т-40; переход в середине июля на гомогенную броню лишь отчасти решил проблему. Решение о разработке упрощённой конструкции корпуса и башни лежало на поверхности, тем более что 20 июля 1941 года вышло постановление ГКО № 222сс «Об изготовлении 10 тысяч лёгких танков», которое расширяло число предприятий, задействованных в производстве Т-60.

23 июля вышел приказ НКСМ № 360сс, согласно которому конструкторскому бюро завода № 37 предписывалось разработать упрощённую конструкцию корпуса и башни танка Т-60. Спустя всего два дня на заводе № 37 состоялось техническое совещание по вопросу конструкции танка Т-60 на базе Т-40 для производства заводами ГАЗ и ХТЗ.

Вместо упрощённого варианта Т-40 ХТЗ и ГАЗ получали на производство машину, которая значительно отличалась от исходного танка. Что же касается завода № 37, то решение оставить до конца 1941 года на нём производство исходного Т-60 диктовала необходимость недопущения срыва планов по производству, а также большой задел по корпусам Т-40 на Подольском заводе им. Орджоникидзе, который и без того был перегружен другими заказами (среди прочего, завод производил бронекорпуса для штурмовиков Ил-2). Дальнейший ход событий привёл к появлению танка, более известного как Т-30, который достоин отдельной публикации. Несмотря на решение технического совещания, индекс Т-60 применительно к машине «030» продержался очень недолго. Уже в конце июля данный танк впервые проходит под индексом Т-30, а с конца августа данное обозначение начинает использоваться повсеместно. Что же касается танка, который предназначался для производства на ХТЗ и ГАЗ, то он получил заводской индекс «060».

Индекс Т-70 применительно к нему в заводской переписке использовался крайне редко (но достаточно для того, чтобы ввести ряд исследователей в заблуждение). В переписке данный танк называют «Т-60 с упрощённым корпусом», Т-60М и просто Т-60. Последний индекс за «060» к осени 1941 года закрепился окончательно, но ещё в 1942 году некоторые заводы в переписке иногда называли его Т-70 и Т-60М.

Примечателен тот факт, что танки «030» и «060» были приняты на вооружение ещё до постройки опытных образцов. В случае с «030» это не столь удивительно, поскольку танк, по факту, представлял собой упрощённый Т-40 с увеличенным бронированием, разработка документации по данной машине заняла всего двое суток. Другое дело — Т-60, который значительно отличался от прародителя. Несмотря на то, что задание на разработку корпуса и башни упрощённой конструкции было выдано 23 июля, реально работы по «060» начались уже 20 числа.

Заводское конструкторское бюро, возглавляемое Астровым, поставило мировой рекорд по скорости разработки танка: чертежи крайних групп были сданы уже 28 июля, то есть весь цикл разработки документации занял неделю; это подтверждается датами, стоящими на чертежах.

Отдельно стоит остановиться на компоновке «060». В значительной степени новый танк повторял предшествующий ему Т-40, но имелись некоторые изменения, связанные с одной не очень приятной историей, касающейся силовой установки. Дело в том, что в октябре 1940 года Наркомат авиационной промышленности (НКАП) забрал у ГАЗ им. Молотова цех по производству двигателей ГАЗ-11 и ГАЗ-202 для выпуска авиамоторов М-105. При этом на ГАЗ встали все работы по разработке и выпуску перспективных автомобилей, поскольку на них использовались моторы семейства ГАЗ-11; этот же двигатель использовался в плавающем танке Т-40 производства завода № 37. В конце ноября 1940 года возникла идея установки в Т-40 двигателя ЗИС-16 (форсированная до 85 л. с. версия двигателя ЗИС-5), а также его дизельного варианта Д-7. Один танк отправили на ЗИС, но изучение вопроса дало неутешительный результат. Без увеличения габаритов моторного отделения новый двигатель в танк не помещался. К июню 1941 года проблемы с поставками ГАЗ-202 разрешились, но, судя по всему, при проектировании Т-60 руководитель корпусной группы 22-го отдела А. В. Богачёв учёл произошедший кризис с двигателями. Несмотря на то что корпус Т-60 стал ниже на 15 см, внутреннюю компоновку агрегатов переработали так, что в танк помещался не только штатный ГАЗ-202, но и, после небольших доработок, двигатель ЗИС-5.

Не менее интересна история с вооружением «030» и «060». По первоначальным планам производства данных танков, их вооружение оставляли на уровне Т-40, то есть на них ставилась спаренная установка пулемётов ДШК и ДТ. Планы пришлось резко менять ввиду того, что предприятия, задействованные в производстве ДШК (в частности, завод № 507 НКВ в г. Лопасня, ныне г. Чехов), могли выпускать всего несколько сотен пулемётов в месяц. 23 июля 1941 года заместитель наркома обороны маршал Г. И. Кулик собрал срочное совещание, посвящённое вопросу вооружения танков Т-60. Ввиду сложившейся ситуации требовалось срочное решение по замене ДШК, и такая альтернатива быстро нашлась.

В 1936 году ОКБ-15 НКВ была разработана 20-мм автоматическая авиационная пушка ШВАК (Шпитальный — Владимиров, авиационная крупнокалиберная), которая стала первым крупносерийным образцом вооружения данного класса, выпущенным в СССР. Пушка была унифицирована с одноимённым крупнокалиберным пулемётом, разработанным чуть ранее. К началу Великой Отечественной войны ШВАК массово устанавливалась на истребители и штурмовики, а наличие турельной версии теоретически позволяло создать на её базе танковую модификацию.

26 июля вышло постановление ГКО № 289сс «О вооружении танка Т-60», согласно которому Т-60 получал вооружение в виде 20-мм автоматической пушки ШВАК разработки ОКБ-15 (в сентябре она получила индекс ТНШ/ШВАК обр. 1941 г.).

К моменту выхода постановления № 289сс танковой версии ШВАК ещё не существовало в металле: первый образец был установлен в танке Т-40 (серийный номер 11726) и прошёл огневые испытания с 7 по 10 августа 1941 года. При разработке ТНШ были использованы детали крыльевой и турельной версий ШВАК, что позволило обойтись без разработки кардинально новых узлов. Прицел остался тот же, что и у спаренной установки ДШК и ДТ, — ТМФП (телескопический Марона — Финкельштейна пулемётный). Единственным отличием ТМФП в версии для пушки ТНШ стала нарезка новых шкал на прицельной сетке.

30 июля 1941 года, ещё до начала испытаний пушки, в ГАУ была представлена развернутая заявка на пушки ШВАК, оптику, а также 15 миллионов снарядов. 3 августа заявку по снарядам расширили до 15 миллионов для комплектации на заводах и 35 миллионов для армии. Реальная картина, впрочем, оказалась куда менее радужной: 17 сентября ГАУ прислало ответ о том, что в текущем месяце возможна поставка лишь 30 тысяч снарядов. На следующий день, после вмешательства заместителя председателя Совета народных комиссаров СССР Л. З. Мехлиса, нарком боеприпасов П. Н. Горемыкин расширил объёмы поставок до 30 тысяч снарядов для ХТЗ, 20 тысяч снарядов для ГАЗ и 50 тысяч снарядов для завода № 37; на октябрь запланировали отпуск 3,5 миллиона снарядов. Заказ для завода № 37, впрочем, являлся скорее теорией, ибо на Т-30 вплоть до начала октября 1941 года устанавливались исключительно пулемёты ДШК.

Согласно планам, завод № 37 должен был начать выпуск «030» с 1 августа; запуск производства «060» на ХТЗ и ГАЗ планировался на 15 августа. По факту же произошла задержка: из поставщиков корпусов «060» к указанной дате успел лишь Подольской завод им. Орджоникидзе, собравший опытный образец из неброневой стали. Также к середине августа завод № 69 им. Ленина (Красногорск) изготовил 25 прицелов ТМФП, а Ковровский завод № 2 имени К. О. Киркижа отгрузил 15 ТНШ. К постройке опытного образца танка «060» на заводе № 37 приступили 17 августа 1941 года, причём башню взяли от Т-40, вместе со штатным вооружением в виде 12,7-мм пулемёта ДШК (пулемёт, впрочем, так и не установили). Этот танк, собранный для ознакомления ГАЗ с новой продукцией, Астров и Окунев лично перегнали в Горький, после чего вернулись обратно на завод № 37.

Выбор ГАЗ в качестве одного из производителей Т-60 был закономерен. Горьковский автомобильный завод им. Молотова являлся одним из основных партнеров завода № 37 по выпуску танков Т-40. Совсем по-другому дело обстояло на Харьковском тракторном заводе, который должен был стать основным производителем Т-60. В начале июля 1941 года КБ Научного автотракторного института (НАТИ, ныне НАМИ) совместно с ХТЗ разработало в инициативном порядке бронированный трактор. Машина получила индекс ХТЗ-16, базой для неё послужило сильно модифицированное шасси гусеничного трактора СХТЗ-НАТИ. 20 июля 1941 года, ещё до постройки опытного образца ХТЗ-16, было издано постановление ГКО № 219сс, согласно которому ХТЗ должен был выпустить 2000 бронетракторов. В ГАБТУ, впрочем, прекрасно понимали, что ХТЗ-16 является временной мерой и не может считаться полноценной боевой машиной, поэтому в тот же день спустили указание о подготовке производства Т-60 на мощностях ХТЗ.

Указанные в постановлении ГКО № 222сс сроки и объёмы производства с самого начала были нереальными. По плану техническая документация на «060» рассылалась КБ завода № 37 к 27 июля. На ХТЗ первые чертежи стали поступать с 28 июля, а основной объём документации попал на завод только к 10 августа. По состоянию на 16 августа на завод не пришли технические условия на приёмку танков, отсутствовали ведомости на ЗИП.

Помимо отсутствия корпусов, на ХТЗ имелась проблема и иного характера. Т-60 являлся для заводчан «чужим» проектом, так что к идее производства малого танка отношение было весьма прохладным. По состоянию на середину августа работой по теме Т-60 на ХТЗ занималось всего 6 человек, объяснялось это нехваткой людей. Ряд групп чертежей, присланных с завода № 37, КБ ХТЗ переработало под свои нужды, что также заняло время. При переделке чертежей ряд элементов, включая оптику и крепления шанцевого инструмента, был унифицирован с ХТЗ-16. Одним словом, ХТЗ и его смежники старались максимально перевести производство Т-60 в нижний приоритет.

Руководство ХТЗ всячески противилось постепенному сворачиванию выпуска бронетрактора ХТЗ-16; для решения вопроса понадобилось вмешательство сверху. Насколько отчаянной была борьба, можно понять из доклада старшего инженера 3-го отдела БТУ КА, военинженера 3-го ранга Куликова, датированного первой половиной сентября 1941 года:

«Параллельное производство ХТЗ-16 и Т-60 мыслится до второй половины сентября (17.9.41 г.), причём ХТЗ-16 (шасси) выпускается до конца на основном конвейере в тракторном — механосборочном цеху, а сборка Т-60 организуется в другом цеху на голом месте, где сейчас подготавливается временный конвейер. После сборка переходит на основной конвейер. Вообще у работников завода до приезда Малышева было такое настроение, что «может быть, Т-60 снимут». Но после того как он их крепко гонял, заметен перелом. Цеха стали больше уделять внимания изготовлению Т-60. До этого танк был так засекречен, что никто из рабочих не знал о том, что будет делать завод».

13 сентября 1941 года, спустя почти месяц после планировавшегося начала производства, на ХТЗ был собран первый Т-60 с использованием корпуса и башни Ворошиловградского завода. На момент сборки первой машины на заводе имелось 12 комплектов корпусов с башнями, прибывших с трёх разных заводов-смежников. Всего за сентябрь были собраны и отправлены в войска 7 танков, что равнялось числу имевшихся на заводе двигателей.

К 20 сентября немецкие войска вплотную подошли к Харькову, и находящиеся в городе предприятия приступили к эвакуации. Подготовка эвакуации ХТЗ началась 17 сентября. По планам, завод вывозился в Сталинград. Полностью эвакуировать производство с ХТЗ не удалось: ворвавшимся в город немецким войскам досталась часть оборудования, а также несколько корпусов. Таким образом, единственным производителем Т-60 на несколько месяцев стал ГАЗ.